Знахарь. Трилогия (СИ) - Страница 125


К оглавлению

125

— Шоколада больше не надо. Я от него блюю, — жеманно сообщила дочь из соседней комнаты, — картошку пожаришь на сале, так чтобы шкварки хрустели и лучок золотился. Рэ не понравились сладости и фрукты далекой Земли.

— Не забудь! В котлеты нужно класть больше хлеба, иначе они совсем невкусные.

«И это моя дочь! Что меня здесь держит?» — скучно шевельнулась мысль в голове у Павла. Из ванной комнаты вышел «кавалер» Рушели, оставляя на белом ковре мокрые следы.

«Зачем это животное тратит горячую воду? Выхлоп у него после вчерашнего …», — не сумел сдержать брезгливую гримасу Павел. Или он опять научился различать запахи, или психологически испытывал неприязнь к секс— партнеру Рушели.

— Так! — протяжно выговорила Рушель, грозя Павлу пальцем, — Рожи корчишь? Заказы принесешь, а на сегодняшнее свидание с дочкой не рассчитывай! Ей и самой надоело твоё сюсюканье! Выметайся!!! Павел побрел в гости к Алексею, на телепорт у него не было ни грамма лишней магии, Рэ научилась точно отмерять необходимые для работы Павла дозы.

* * *

— Я её убью! Она даже представить не может, как мучительно ей придется умирать! А я! Я! Я напьюсь магии! Тогда я смогу вернуть тебе Катю, — пьяно икая, говорил Алексею Павел.

— Катю только сюда не надо, а то я её придушу. Своими руками придушу, сучку, — с трудом складывал слова Алексей.

— Ты её не видел! Она сделала пластику. Моднючая стала. На еврейку похожа.

— Ты что?! С её рязанской мордой?

— Мода! Да уж!

— Тебе, Паша, нужно бежать. Деньги за твою голову обещаны большие. У эльфов ты наследил, и самое главное, сделал глупость, оставил живым своего приятеля, — почти трезвым голосом сказал Алексей.

— Ты прав. Ты трижды прав! Но меня найдут везде. А здесь есть доступ к магии. Рэ не даст мне умереть.

— Капризная девчонка без тормозов. Ты для неё никто. Это Рушке нужны еда и тряпки, Рэ ничего не нужно. Никто, кроме тебя ходить между мирами не умеет. Беги и не возвращайся, и половину запаса сохранишь.

— Даже больше. Сегодня Рушка назаказывала много чего.

— Тогда не тяни. Давай прощаться. Двери и окна разлетелись одновременно, как от взрыва. В комнату мгновенно ворвались желтолицые, узкоглазые гномы. Павел промедлил секунду, и потерял сознание от удара в голову.

Глава 12. Вдовец с ребенком на руках

Павел Ильич.

Павел пришел в себя лежа животом на лошади, со связанными ногами, руками и кляпом во рту. Лошадь трясла его, как будто изобрела специальный аллюр — особо тряская езда. Павла тошнило от этой тряски, и он боялся захлебнуться собственной блевотиной.

«Надо меньше пить, надо меньше пить …», — повторял свое, обычное заклинание Павел. Заклинание, как и всегда, не работало. Оно не выводило из организма отраву, не снимало тошноту, не возвращало Павла в прошлое, до начала пьянки. Попытка телепортом уйти домой не удалась, на лбу вспыхнул камень в обруче и разрушил заклинание. «Что-то новенькое, не слышал о таком», — подумал Павел. Штаны были влажные, пахло мочой. «Унижают, суки!» Судя по тому, что плотная ткань почти высохла в беспамятстве Павел пробыл долго. «Не слабо меня по голове приласкали! Леха жив? Вряд ли …, могли и у Рушке наведаться …», — тревога за близких сжала сердце железным обручем. Павел задохнулся, сердце забилось снова. «Чем же меня так напичкали?» Павел прислушался к ощущениям, свой организм он знал досконально. «Дело совсем паршивое, явно, больше суток везут!» Павел шевельнулся, пытаясь поудобнее устроиться на лошади. Тут же раздался окрик на незнакомом языке, спустя несколько секунд Павла похлопали по голове, и он стал проваливаться в сон. Ничего не помогало, сон наваливался, обволакивая мозг туманом, глаза закрылись. В последний момент послышался голосок Рэ. Слова Павел не разбирал, но тревога и боль дочери вышибли его из навалившейся черноты беспамятства. «Папа! Где ты? Маму убили! Помоги!» «Рэ! Дочка! Где ты!» «Папа! Помоги!» «Рэ! Ты где!» «Папа! Помоги!» — рыдала Рэ. Она не слышала Павла. Ментальные стоны дочери не давали Павлу уснуть. В груди поднимался гнев. Новые попытки колдовать бездумно растрачивали скудные запасы магии. Через час Павел успокоился и смог немного подумать. Стоны дочери то превращались в комариный писк, то нарастали до оглушительного крика. Это явно было связано с рельефом их дороги. «Её везут рядом со мной!» — наконец-то пробилась здравая мысль в тупой башке Павла.

Павел приоткрыл левый глаз и скосил его в сторону морды лошади, впереди ехали только всадники. Правый глаз оказался удачливей левого, лошадь в пяти метрах сзади везла мешок с живым грузом. Следующую попытку докричаться до дочери Павел предпринял, когда лошадь Рэ приблизилась на пару метром, а сама Рэ на мгновение затихла. Павел выплеснул все остатки магии в свою последнюю попытку, сконцентрировавшись в направлении головы дочери, и антимагический амулет не устоял. «Дочка, я рядом. Дай мне магии, сколько сможешь!» Ответ Рэ был так силен, что камень на лбу Павла загорелся и треснул.

«Ну! Сейчас повеселимся!» — злорадно подумал Павел, убивая гномов со всей ему доступной скоростью. Лишь последний гном, с властными интонациями в голосе, остался жив. «Тебе есть что рассказать! Тебе есть за что принять мученическую смерть! Ты расскажешь мне кто отдавал приказы! Ты узнаешь ад!» Павел освободился от пут и с огромным трудом подошел к упавшему на землю врагу. Развязанная Рэ дергала кляп изо рта, с горящими от ярости глазами.

— Тихо, тссс, — поднес палец ко рту Павел. Он вернулся к дочери, обнял её.

125