Знахарь. Трилогия (СИ) - Страница 49

* * *

Столица империи, Пантано, не зря имела своё название, любое дело попадало в трясину жадных бюрократов. Попасть в центральную библиотеку для меня было не просто, бездонные карманы чиновников не заполнишь, а ненужные подозрения слишком большими взятками можно было вызвать. Приходилось ждать. Впрочем, посмотреть было на что. Яркие огни столицы манили со всей империи красивых авантюристок, богатых бездельниц и тщеславных гордячек.

Глава 7. Огонек надежды

Прежде всего, нужно было сбагрить с рук дочку графа. С этим возникли проблемы, прием в университет проходил в середине лета, ждать предстояло целых два месяца, а родственники Штольц выехали в свое поместье.

— Чем тебе разонравился Нобель? — в раздражении ворчал я на подопечную, — храбрый и благородный юноша.

— Ему нужно было сразу сообразить, что с полусотней разбойников одному не совладать. А то, что ты, такой рассудительный и осторожный, пошел ему помогать, наводит на нехорошие мысли.

— Какие?

— Ты был твердо уверен в своей безопасности.

— Тогда зачем ты ввязалась в драку?

— В тот момент не поняла.

— Мячик с заклинанием я у тебя видел, но где ты взяла стилет?

— Веер.

— Необычная решительность для дочери графа. Зарезала десять человек и не поморщилась.

— У моего отца, увы, одни дочери. Я самая младшая, немного … самостоятельная. Захотела научиться владеть оружием, никто не смог отговорить. Я успела даже повоевать.

— Повоевать?! — я был удивлен.

— Не совсем, — смутилась девушка, — участвовала в поимке дезертиров и облаве на разведотряд гномов.

— В университете собираешься учиться на военном факультете?

— Для благородных девиц открыты только три отделения: живописи, поэзии и лечебный факультет. Я хочу специализироваться в области полевой хирургии.

— А для неблагородных?

— Какой купец выбросит на ветер тысячу золотых корон?

— Университет — это место, где можно завести нужные знакомства.

— Для неблагородного — это три года унижений!

— Всё-то ты знаешь.

— А ты слишком мало. Кто ты?

— Альт, ученый из пограничья. Я уже тебе говорил.

— Какой университет ты закончил? Мне не удалось продолжить разговор, появилась Алёна, явно, напугав мою подопечную.

— Всё никак не расстанешься с худосочной кикиморой, — специально для Штольц на имперском процедила она.

— Здравствуй, любимая, — как можно более нежно проворковал я.

— Ты такой же, как все. Я ухожу к маме.

— Это опасно.

— Очень опасно. Для тех, кто посмеет доставить мне малейшую неприятность.

— Возьми мой амулет. У него запас силы на порядок больше твоего. Она сама сняла с меня амулет и жарко, демонстративно, поцеловала.

— Я готова, — Алёна подняла дорожную сумку.

— Ну, давай, перемещай. Я сама не умею! Не забудь навещать меня. Каждый день!

Только тут до меня дошла хитрость Алёны. Но делать было нечего, и я переместил её на Землю. К маме.

— Я знала, что ты маг. Да и твоя подружка — великая магиня. Ей, наверно, лет триста, — не упустила своей возможности Штольц.

— Давай, поговорим о тебе. Ближние родственники уехали в деревню, но, наверняка, у тебя здесь есть дальние, столица большая.

— Двоюродный дядя матери, старый зануда, живет в унылом доме в старинной части города. Даже мать не любила к нему наведываться без особого повода. Троица кузенов, но они сейчас в действующих войсках. К тому же они неженаты, гостить у них одинокой девице неприлично. Троюродный брат служит в гвардии, он женат, но у него квартира в императорском замке, охрана августейшей особы должна соблюдать особые правила, во избежание … Мне не позволят там гостить. Навестить — пожалуйста, но не жить два месяца. Есть еще двоюродная сестра матери, она двадцать лет как вдова, имеет маленькую квартиру, всего три комнаты. Её стеснять мне будет неудобно. Бедна, как церковная мышь, живет на военную пенсию мужа.

— Я дам тебе денег. В долг. Поживешь у двоюродной тети. Это лучший вариант.

— Это наказание? За что? Я пристально посмотрел на девицу. Её решительность быстро исчезла, она потупила глаза, на вид, стала скромная и застенчивая, еще немного, и я её пожалею.

* * *

Двоюродная тетя девицы Штольц, Катерина, моложавая женщина, на вид лет тридцати пяти, явно, обрадовалась родственнице, хотя узнала не сразу. Чистенькие светлые комнаты были почти лишены мебели, но огромные окна говорили о былом богатстве. Чудесный вид из окна на городской парк, крохотный, но чистый, придавал нашему чаепитию необъяснимый шарм. У Катерины сохранился гномский чай, довоенной поставки, несмотря на срок, не потерявший аромата. Я «притащил» корзинку пирожков из поместья барона Кляйна, чем заслужил понимающий взгляд девицы и благодарственный тети.

— Впервые слышу о бароне, собирающем рецепты пирожков, — усмехнулась Катерина.

— Это его собственный рецепт, — еще больше огорошил я тетю.

— А ваш граф, наверно, вышивает крестиком, — встряла в разговор взрослых моя подопечная.

— Хотел бы официально передать с рук на руки сию благонравную девицу, — поклонился я Катерине, — и вручить на два месяца её содержания скромную сумму.

— Мы родственники, она поживет у меня в гостях, я смогу её прокормить, — начала отнекиваться тетя.

— Вы родственники, но я — чужой вам человек. Не могу согласиться, — я оставил деньги. Мы пререкались ещё минут десять. Добродушно и вежливо, она потихоньку соглашалась, и в конце сдалась.